11.Проблемы идеологического обоснования дестабилизаций в

современном мире

Ни одна акция по дестабилизации положения в том или ином государстве не осуществляется без определенного идеологического обоснования, которое необходимо как для активных сторонников и участников ИПН, так и для широких масс населения.

Как уже отмечалось выше, в годы холодной войны для США и их союзников идеологическое обоснование дестабилизаций было довольно простым. Достаточно было сослаться на необходимость противостояния коммунизму и прокоммунистическим режимам, советской экспансии и т.д. СССР, в свою очередь, мог обосновывать свои действия интересами борьбы с империалистической реакцией и контрреволюцией и их пособниками.

В мире рубежа XX-XXI веков идеологическая мотивация дестабилизационной политики (порой не имеющая никакого отношения к ее истинным целям) стала значительно более затруднительной. Это связано не только с завершением холодной

йіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїіїії????їїР

122 http://www.internet-technologies.ru/news/news_94.html

Ё  її

 

войны и исчерпанием влияния примитивной антикоммунистической и антиимпериалистической риторики. Не менее значимым фактором стали особенности идеологического развития ведущих стран мира в ХХ веке.

Первая половина ХХ века ознаменовалась вовлечением широких народных масс в политическую жизнь, возникновением многочисленных политических партий. Шел процесс подъема и соперничества идеологий - коммунистической, национал-социалистической, социал-демократической, либеральной, консервативной (на смену двум последним позднее пришли неолиберализм и неоконсерватизм). На политической арене действовали также приверженцы относительно маргинальных идей - анархизма, анархо-синдикализма, троцкизма, позднее маоизма и других. При этом для стран демократии идеологии, допускавшие или подразумевавшие установление тоталитарного или авторитарного режима, выступали дестабилизирующим, антисистемным фактором. Для тоталитарных и авторитарных режимов такую же роль играли идеи, предполагавшие утверждение плюралистической демократии, акцент на индивидуальные права и свободы граждан.

Вторая половина ХХ века, особенно последняя его треть, ознаменовались упадком или дискредитацией большинства идеологий, преобладавших в первой половине века. При этом, однако, ни одно из терявших влияние идеологических течений не исчезло полностью, претерпев значительные трансформации.

Первой потерпела крушение идеология национал-социализма, строившаяся на представлении о превосходстве арийской расы и ее «праве» доминировать над остальными. Военной мощи Германии и ее союзников (в частности, японцев, претендовавших на роль «арийцев Азии») не хватило для завоевания мирового господства.

Сокрушительное поражение в войне Германии и Японии, шок, который претерпели эти нации, привели к тому, что они полностью отреклись от своего прошлого. Частью послевоенной Конституции Японии стала статья, запрещающая использование вооруженных сил (сил самообороны) за пределами национальной территории. В Германии и Австрии использование фашистской символики стало рассматриваться как уголовное преступление. Расизм был осужден как противоречащий принципам Устава ООН.

В то же время, идеология национал-социализма не возникла на пустом месте. Она была развитием и возведением в абсолют представлений XIX века о «бремени белой расы», призванной править «неразумными» и «отсталыми» народами колоний (нередко имевших более давнюю историю, чем европейские государства) популярных в Великобритании. Она опиралась на идеи Гегеля о нации как воплощении «абсолютного духа» истории.

Отсечение экстремистского течения национализма не означало его кончины. Националистические и расистские составляющие присутствуют в идеологии так называемых неофашистских партий и движений, выступающих за «чистоту» расы и ее культуры, которым якобы, угрожают инокультурные иммигранты (их число в условиях глобализации рынка рабочей силы, быстро растет). Отдельные неофашистские группы (такие, как движение скинхедов, зародившееся в Великобритании) нередко прибегают к актам насилия против представителей расовых, религиозных и иных меньшинств, дестабилизирующим общество. Со своей стороны, молодежь кварталов, где преобладают иммигранты также прибегают к насилию и вандализму, в ряде стран эксцессы повторяются регулярно.

Более массовые организации, такие как Национальный фронт во Франции, возглавляемый Ле Пеном, не ставят под сомнение принципы демократии, участвуют в

ЇІ

 

предвыборных кампаниях и даже добиваются успеха. Так на президентских выборах 2002 г. Ле Пен получил рекордно высокий процент голосов, выйдя во второй тур.

С учетом того, что наплыв инокультурных мигрантов, отрицающих ценности страны пребывания действительно тревожит многих граждан развитых стран, единственная форма защиты от наступления ультра националистов для ведущих, традиционных политических партий - частичное заимствование их лозунгов, в частности обещания - ужесточить контроль над миграционными процессами, попытки принудить мигрантов «интегрироваться» в общество. К таким методам в свое время, прибегли М. Тэтчер в Великобритании, Н. Саркози во Франции. Однако эти меры, вызывающие недовольство этнорасовых меньшинств также могут дестабилизировать положение. Показательно, что канцлер ФРГ А.Меркель в 2010 г. признала остроту проблемы мигрантов в Германии и провал попыток построить гармонично развивающееся «мультикультурное» общество. Как она заявила на федеральном съезде молодежного отделения Христианско-социального союза (ХСС): «Мы - страна, которая еще в начале шестидесятых пригласила к себе гастарбайтеров. Сейчас они живут рядом с нами. Мы долгое время врали себе, что они не останутся здесь навсегда, что когда-нибудь они уедут. Это неправда. И конечно попытка сказать «Давайте-ка сейчас устроим мультикультурализм и будем жить вместе и радоваться друг другу» провалилась. Абсолютно провалилась». Еще резче выступил лидер входящей в правящую коалицию ХСС X. Зеехофер. По его словам, «ХСС выступает за немецкую ведущую культуру и против мульти-культи. Идея мульти-культи мертва!».123

Национализм присутствует в идеологии многих сепаратистских движений, распространенных в тех районах стран мира, где существуют этнические и религиозные меньшинства. Глобализация также оказала свое влияние на положение национальных регионов. В процессе «деиндустриализации» развитых стран, оптимизации системы международного разделения труда или перехода к рыночной экономике постсоциалистических стран многие территории превратились в «зоны упадка» или не получили тех выгод, которые достались другим регионам. Это породило у части местных элит убежденность, что обретение независимости (или повышение степени автономии) от центральных властей позволит им действовать в рамках глобализированного рынка более успешно. Убедить население соответствующих территорий в том, что виновниками их проблем выступают центральные власти, не составляет больших проблем. В итоге, многие страны столкнулись с проблемой региональных сепаратизмові Испания (проблема Басконии и, отчасти, Каталонии); Франция (Корсика); Бельгия (конфликт Фландрии и Валлонии); Россия (Чечня, «риски» существуют и в иных субъектах Федерации); Китай (Тибет, Синдзян-Уйгурский автономный округ) и другие. Подъем национал - сепаратистских движений - большая угроза стабильности государств, это доказывает опыт распада СССР, Югославии, Чехословакии.

С крушением СССР и возглавляемого им «социалистического содружества» коммунистическая идеология утратила характер глобального вызова для либерально-демократических стран Запада. Большинство коммунистических партий получавших «интернациональную» поддержку от СССР прекратили свое существование, слились с «системными» партиями социал-демократической ориентации или превратились в малочисленные сектантские группы, не имеющие серьезного политического влияния. Страны, не отказавшиеся от социалистических ценностей (Китай, Куба, Северная Корея, Вьетнам) пока не стремятся к их экспорту, кроме того по мере развития рыночной экономики они неизбежно приходят к углублению социальной

     птппр

123 С. Сумленный. Мигранты ответят за все. Эксперт № 42 (726)/25 октября 2010 г. http://www.expert.ru/printi ssues/expert/2010/42/migranty_otvetyt_za_vse?esr=17

Е  Ті

 

дифференциации и эрозии уравнительно - эгалитаристской политической фразеологии.

В то же время среди интеллектуалов, молодежи сохраняются надежды на возможность построения более справедливого, чем либеральный капитализм общества, которое действительно будет строиться на принципе «равных возможностей», а не наследовании привилегий принадлежности к деловой, политической и военной элите. Какое-то время эти надежды ассоциировались с политикой социал-демократии (демократов в США), стремившейся придать рыночной экономике социально ориентированный характер.

Социал-демократы в 1950-е - 1970-е гг. действительно изменили облик большинства стран Запада. Классическим примером выступала шведская модель социализма. Она обеспечила снижение разрыва в доходах высшего и низшего децилей населения до пропорции один к четырем, чего не было даже в СССР. Использовались такие методы как дифференцированная шкала налогов, высочайший уровень налогов на наследство, налоги на недвижимость, высокий уровень минимальной зарплаты, пособия малоимущим, развитая система социальной защиты, участие работников в прибылях корпораций и т.д. Однако со временем социал-демократический путь развития утратил поддержку общественности. Фактически социал-демократы выполнили свою социальную функцию, устранили те социальные антагонизмы, которые К.Маркс и Ф.Энгельс считали органически присущим капитализму пороком. Своего рода новой модой стали неолиберальные и неоконсервативные взгляды, давление которых стало преобладающим в 1980-1990-е гг.

Формирование массового «среднего класса» (от ЛА до 2/3 населения) состоящего из людей, способных обеспечивать себе не только удовлетворение базовых потребностей, но и некоторый избыток доходов, во многом был следствием «леволиберальной», социал-демократической политики. Однако именно этот класс стал уязвимым для праволиберальной (неоконсервативной) идеологии. Основные ее постулаты были предельно простыми. Избирателей убеждали в том, что они платят слишком большие налоги, содержат бездельников, не желающих трудиться и живущих на пособия, а также чиновников, которые недостаточно эффективно управляют слишком разросшейся государственной собственностью. Ведущие экономисты, лауреаты Нобелевских премий доказывали, что экономия на государственных расходах, возвращение ключевой роли собственникам позволят повысить эффективность производства, сделать товары массового спроса более дешевыми и доступными.

Неоконсервативная волна, наступление которой ознаменовали приход к власти М. Тэтчер в Великобритании (1979 г.) и Р. Рейгана в США (1980 г.) на время стала доминирующей в идеологии и политике стран Запада. Такие меры как приватизация жилья, части государственного сектора, содействие в развитии мелкого и среднего бизнеса, экономия на социальных программах, передача ряда функций, ранее выполнявшихся муниципальными службами частному бизнесу (ремонт улиц, уборка мусора и т.д.) оказались довольно эффективными. В 1980-2000 гг. страны Запада развивались довольно высокими темпами, без существенных кризисов и спадов. При этом демократы в США, лейбористы в Великобритании, социалисты и социал-демократы в государствах континентальной Европы вынужденно приняли на вооружение неоконсервативные (неолиберальные) методы и выдвинули концепцию «третьего пути». Она предполагала, что используются методы, приносящие позитивные результаты, без учета каких-либо идеологических соображений и ограничений. Фактически левоцентристские партии быстро утрачивали свое «идеологическое лицо»,

Ти

 

что открыло им путь к участию в коалиционных правительствах, но привело к падению их влияния на избирателей.

Разумеется, социал-демократы не исчезли с политической арены, они остаются довольно влиятельной силой в современном мире. Тем не менее, как констатировал на состоявшейся в 2010 г. в Институте Европы РАН конференции «Кризис европейской социал-демократии: причины, формы проявления, пути решения» В.Я. Швейцер, один из ведущих отечественных экспертов по социал-демократии, ее идейно-политическое ослабление продолжается и в XXI веке. Показателем этого он справедливо считает итоги выборов в Европарламент в 1999, 2004 и 2009 гг., где представительство социал-демократов неуклонно снижалось, а их основных конкурентов - демохристиан и консерваторов - возрастало. По мнению В.Я. Швейцера основная причина трудностей социал-демократии состоит в следующем: «Движение оказалось без значимых в европейском и международном масштабе фигур, с нечетко формулируемыми идеями, с трудностями организационного характера, с усилившимися в период кризиса

w  194

разногласиями как внутри партии-членов, так и между ними».

Ортодоксальная либерально-рыночная идеология казалось, утвердилась надолго, если не навсегда. Однако ряд факторов подрывал ее влияние. Прежде всего, опыт постсоциалистических стран, в том числе и России, некритически принявших на вооружение либеральные догмы уже в 1990-е гг. показал, что следование им может приводить к крайне негативным последствиям. Азиатский кризис 1997 г., дефолт 1998 г. в России, экономическая катастрофа в Аргентине наглядно продемонстрировали, что рекомендации Международного валютного фонда (МВФ) основанные на тезисе о том, что свобода действия факторов рыночной экономики освобожденной от государственного контроля дает оптимальные результаты, оказались несостоятельными. Еще очевиднее это стало после начала в 2008 г. глобального финансового кризиса. Крах рыночного либерализма оказались вынуждены признать политики и аналитики ведущих стран мира, до этого с энтузиазмом отстаивающие его правильность. «Фундаменталисты считают, что рынок тяготеет к равновесию и что преследование участниками рынка личных интересов в наибольшей степени отвечает интересам общественным. Это неверно, потому что от кризиса финансовые рынки всегда спасало вмешательство властей», - заявил Дж. Сорос. «Идея, что рынки всегда правы — безумная идея. Идея невмешательства государства умерла. Идея всемогущих рынков умерла», - заявил президент Франции Н. Саркози.125

«Пожарные» меры, призванные предотвратить перерастание кризиса в экономическую катастрофу (поддержка ведущих банков и корпораций, введения контроля над их деятельностью) не имели ничего общего с идеологическими установками правящих политических партий.

Кризис неолиберализма был особенно зримым на фоне экономических успехов таких стран, как Китай, Малайзия, Вьетнам, Индия, ряда исламских государств, которые не следовали рекомендациям МВФ, сохраняли высокий уровень государственного контроля над экономикой. Экономические потрясения развитых стран Запада их почти не затронули. Китай смог компенсировать падение доходов от экспорта за счет расширения внутреннего потребительского и промышленного спроса.

Фактически политика ведущих «системных» партий стран Запада стала определяться не идеологией, а прагматическими соображениями, определяющимися

     птппр

124         Социал-демократия в современном мире. Материалы международной научно-практической

конференции «Кризис европейской социал-демократии: причины, формы проявления, пути решения».

Москва, 19 апреля 2010 г. М., 2010, с. 52.

125         http://ru.wikipedia.org/wiki/

Ё  II

 

необходимостью заглушить последствия глобального кризиса, не дать наступить его «второй» волне. Необходимость уменьшить дефицит государственных бюджетов понесших значительные потери после выделения значительных средств на поддержку экономики, заставляет проводить политику жесткой экономии на социальных расходах. При этом, стоящие у власти левоцентристские партии, входящие в Социнтерн (например, ПАСОК в Греции) оказываются вынуждены игнорировать массовые протесты трудящихся. Кризисное состояние системы пенсионного, медицинского обеспечения побуждает ведущих политиков, безотносительно к их идеологическим предпочтениям, отстаивать «пожарные» меры по их модернизации.

По сути дела большинство стран мира переживают «деидеологизацию» под которой следует понимать упадок ранее ведущих идеологий при отсутствии им приемлемых для массового сознания альтернатив. Об этом явлении, еще в 1970-е гг. писал известный американский социолог Д.Белл, однако он не смог предвидеть предстоявшего подъема ныне основательно дискредитированных идей неолиберальной ортодоксии. Но применительно к современным условиям данный термин вполне уместен. Ряд ведущих ученых уже обратили внимание, на тот факт, что в ходе предвыборных кампаний избиратели сопоставляют не столько содержательную сторону обещаний соперничающих партий, сколько личные качества конкурирующих лидеров, красочность и экзотичность их предвыборных шоу.

Произошедшая деидеологизация с точки зрения дестабилизаций имела неоднозначное значение.

В ведущих странах мира возник определенный идеологический вакуум, которые начали постепенно заполнять идейные течения, имеющие деструктивный характер по отношению к существующему строю, общественно-политическому порядку. Россия в 1990-е гг. уже пережила этот этап развития, ныне он охватывает страны Запада. Эти течения разобщены, не имеют единой доктрины но, тем не менее, обладают определенным потенциалом развития. К их числу можем быть отнесен религиозный (не только исламский) фундаментализм; религиозное сектанство; региональный национализм и сепаратизм; неофашизм; неокоммунизм; ортодоксальный экологизм и антиглобализм; анархизм и т.д.

Универсально-привлекательных, наподобие «борьбы с коммунистической экспансией» или «империалистической агрессией» «наступательных» инструментов стратегии дестабилизации не осталось. Сохраняется возможность поддержки извне антисистемных движений существующих в отдельных странах, однако и с этим все не так просто. Большинство этих движений достаточно универсально, имеет глобальную систему связей. Соответственно, их усиление в одном регионе мира незамедлительно негативно сказывается на стабильности большинства государств. Не случайно в 2010 г. массовые протестные движения против экономии средств на социальных нуждах, начавшиеся в Греции, быстро перекинулись на Францию, Италию, Великобританию. Не следует забывать и исторический опыт кайзеровской Германии, поддержавшей большевиков и получившей в ответ «спартаковскую» революцию, инициированную Советской Россией.

В ситуации глобального кризиса и его пока непреодоленных последствий, единственно более или менее привлекательной остается идеология защиты национально-государственного интереса, оправдывающая и обосновывающая политический прагматизм. Однако содержание этой идеологии может варьироваться, приобретая, в том числе деструктивный для других стран характер. Большинство антисистемных, т.е. стремящихся нарушить нормальное, конституционное течение политических процессов сил склонно ограничиваться простыми и понятными рядовым обывателям обвинениями в адрес своих оппонентов. Это, обычно, упреки в

Ё  71

 

коррумпированности, проведении политики, противоречащей национальным интересам, ущемляющей интересы рядовых граждан, нарушающей права человека и т.д.